Главный герой считает себя чем-то вроде древнеримского сикария, хладнокровного убийцы, живущего специфическими нуждами общества, а именно - необходимостью периодического устранения отдельных его представителей. Он считает себя тенью в ночи, неким присутствием, которое вы ощущаете, но не видите. Он - та дрожь, от которой у вас гусиная кожа, когда приходит осознание, что вы не в одиночестве. Он- ночь, которая усиливает ваши страхи. Он - молчание, которое топит ваши крики. Вся философия этого проникновенного особенным умом и цинизмом человека раскрывается перед зрителем на фоне его убийств, сделанных за одну ночь. Не убив заказанную жертву, киллер понимает, что не просто нарушил контракт и кодекс неписанной чести, но и открыл себе дорогу туда же, куда ещё недавно отправлял своих жертв. Его единственный шанс на спасение состоит в том, чтобы быть быстрее тех, кто способен свести с ним счеты. За одну ночь он должен совершить невозможное....
Главный герой считает себя чем-то вроде древнеримского сикария, хладнокровного убийцы, живущего специфическими нуждами общества, а именно - необходимостью периодического устранения отдельных его представителей. Он считает себя тенью в ночи, неким присутствием, которое вы ощущаете, но не видите. Он - та дрожь, от которой у вас гусиная кожа, когда приходит осознание, что вы не в одиночестве. Он- ночь, которая усиливает ваши страхи. Он - молчание, которое топит ваши крики. Вся философия этого проникновенного особенным умом и цинизмом человека раскрывается перед зрителем на фоне его убийств, сделанных за одну ночь. Не убив заказанную жертву, киллер понимает, что не просто нарушил контракт и кодекс неписанной чести, но и открыл себе дорогу туда же, куда ещё недавно отправлял своих жертв. Его единственный шанс на спасение состоит в том, чтобы быть быстрее тех, кто способен свести с ним счеты. За одну ночь он должен совершить невозможное....
