Ruslan Fedotov

A heartbreaking portrait of 16-year-old Ukrainian refugees Andrey and Alisa, who help out at a school for refugee children in Budapest. Andrey asks the children to draw pictures of something from back home in Ukraine. What beautiful things can they recall? He offers the example of his own grandfather’s cherry orchard. The children use confrontational, adult vocabulary to describe their experiences of war. A young boy earnestly goes through a number of battle strategies, and a girl provides a vivid account of a rocket attack.

A heartbreaking portrait of 16-year-old Ukrainian refugees Andrey and Alisa, who help out at a school for refugee children in Budapest. Andrey asks the children to draw pictures of something from back home in Ukraine. What beautiful things can they recall? He offers the example of his own grandfather’s cherry orchard. The children use confrontational, adult vocabulary to describe their experiences of war. A young boy earnestly goes through a number of battle strategies, and a girl provides a vivid account of a rocket attack.

A heartbreaking portrait of 16-year-old Ukrainian refugees Andrey and Alisa, who help out at a school for refugee children in Budapest. Andrey asks the children to draw pictures of something from back home in Ukraine. What beautiful things can they recall? He offers the example of his own grandfather’s cherry orchard. The children use confrontational, adult vocabulary to describe their experiences of war. A young boy earnestly goes through a number of battle strategies, and a girl provides a vivid account of a rocket attack.

A heartbreaking portrait of 16-year-old Ukrainian refugees Andrey and Alisa, who help out at a school for refugee children in Budapest. Andrey asks the children to draw pictures of something from back home in Ukraine. What beautiful things can they recall? He offers the example of his own grandfather’s cherry orchard. The children use confrontational, adult vocabulary to describe their experiences of war. A young boy earnestly goes through a number of battle strategies, and a girl provides a vivid account of a rocket attack.

Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими пехотинцами... Известные вестибюли метро с мраморными стенами и золотыми светильниками создают идеальный театральный фон для трагикомедии абсурда. В переходах московского метро — метафора российского общества, нейтральная зона, в которой ярко проявляются характеры и отношения. При полном отсутствии естественного света.

Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими пехотинцами... Известные вестибюли метро с мраморными стенами и золотыми светильниками создают идеальный театральный фон для трагикомедии абсурда. В переходах московского метро — метафора российского общества, нейтральная зона, в которой ярко проявляются характеры и отношения. При полном отсутствии естественного света.

Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими пехотинцами... Известные вестибюли метро с мраморными стенами и золотыми светильниками создают идеальный театральный фон для трагикомедии абсурда. В переходах московского метро — метафора российского общества, нейтральная зона, в которой ярко проявляются характеры и отношения. При полном отсутствии естественного света.

Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими пехотинцами... Известные вестибюли метро с мраморными стенами и золотыми светильниками создают идеальный театральный фон для трагикомедии абсурда. В переходах московского метро — метафора российского общества, нейтральная зона, в которой ярко проявляются характеры и отношения. При полном отсутствии естественного света.

В 2014 году фонд V-A-C Леонида Михельсона приобрел бывшую электростанцию ГЭС-2 в центре Москвы, прямо напротив Кремля, и поручил знаменитому архитектору Ренцо Пьяно перестроить ее в культурную институцию.

Пять звездных игроков, пять профи мирового масштаба с баснословными гонорарами. Им по 20 лет, они уже знают, что такое побеждать. Это киберспортивная команда NaVi. Создатели фильма рассказывают о сложном времени в их жизни, связанном с крупным поражением и утратой чемпионского статуса. Впереди у ребят финал чемпионата 2020 года в Польше, способный вновь вознести их на вершину.

Завораживающая как сон одиссея морских охотников Чукотки, в которой нет грани между реальностью и мифом. Старый охотник и сказочный человек-медведь, Хозяйка моря, отважный китобой, волки, касатки и великаны - герои нового эпоса, в котором люди и киты одной крови, а культура, память и наследие предков вечны.

Женщина-девочка в ярком красном шарфе с плюшевой мышью в руках. Глядя на нее не сразу поймешь, что ей 50 и что она уже три года живет без дома. Невероятная любовь к жизни не дает ей замерзнуть на холодных улицах Москвы.

Женщина-девочка в ярком красном шарфе с плюшевой мышью в руках. Глядя на нее не сразу поймешь, что ей 50 и что она уже три года живет без дома. Невероятная любовь к жизни не дает ей замерзнуть на холодных улицах Москвы.

Женщина-девочка в ярком красном шарфе с плюшевой мышью в руках. Глядя на нее не сразу поймешь, что ей 50 и что она уже три года живет без дома. Невероятная любовь к жизни не дает ей замерзнуть на холодных улицах Москвы.

Женщина-девочка в ярком красном шарфе с плюшевой мышью в руках. Глядя на нее не сразу поймешь, что ей 50 и что она уже три года живет без дома. Невероятная любовь к жизни не дает ей замерзнуть на холодных улицах Москвы.

Московский электронный музыкант Moa Pillar (Федор Переверзев) и основатель лэйбла Ored Recordings Булат Халилов встречаются в Нальчике и отправляются в путешествие по Кабардино-Балкарии и Адыгее. Каждый из них преследует свои цели, погружаясь в мир черкесской традиционной музыки. Федор ищет возможность сделать совместную запись с местными музыкантами, в то время как Булат все больше сомневается в уместности такого эксперимента.

Время в Саламанке остановилось двести лет назад, когда первые меннониты перебрались в Мексику в поисках своего места на земле. Здесь все предопределено заранее, и жизнь потомков повторяет жизнь предков. Личное — только часть истории рода, и история одного человека рассказывает нам о любом другом. Пока герой фильма вспоминает свое детство, пытаясь найти правильный ответ на самый важный вопрос всей жизни, в Саламанке неспешно проходят дни, месяцы, и годы.

Время в Саламанке остановилось двести лет назад, когда первые меннониты перебрались в Мексику в поисках своего места на земле. Здесь все предопределено заранее, и жизнь потомков повторяет жизнь предков. Личное — только часть истории рода, и история одного человека рассказывает нам о любом другом. Пока герой фильма вспоминает свое детство, пытаясь найти правильный ответ на самый важный вопрос всей жизни, в Саламанке неспешно проходят дни, месяцы, и годы.

Время в Саламанке остановилось двести лет назад, когда первые меннониты перебрались в Мексику в поисках своего места на земле. Здесь все предопределено заранее, и жизнь потомков повторяет жизнь предков. Личное — только часть истории рода, и история одного человека рассказывает нам о любом другом. Пока герой фильма вспоминает свое детство, пытаясь найти правильный ответ на самый важный вопрос всей жизни, в Саламанке неспешно проходят дни, месяцы, и годы.

Этот фильм — лирическое киноповествование об одном дне из жизни грузинской семьи, которая встречает день Рождества.

Этот фильм — лирическое киноповествование об одном дне из жизни грузинской семьи, которая встречает день Рождества.

Этот фильм — лирическое киноповествование об одном дне из жизни грузинской семьи, которая встречает день Рождества.

Этот фильм — лирическое киноповествование об одном дне из жизни грузинской семьи, которая встречает день Рождества.

Sigur Rós have given a dozen film makers the same modest budget and asked them to create whatever comes into their head when they listen to songs from the band's album Valtari. The idea is to bypass the usual artistic approval process and allow people utmost creative freedom. These 16 films are the result. Sad, funny, beautiful and, occasionally, plain bewildering, they represent just some of the available emotional responses to this most contemplative album.

Документальный фильм Руслана Федотова

Документальный фильм Руслана Федотова