Ana Vijdea

Maria, a 48-year-old woman, is trapped between two worlds—one guided by asceticism, the other fuelled by the need to reconnect and be with her two sons. Through carefully composed shots and minimalistic sound, we glimpse into her everyday life, thoughts, and emotions.

The opening session of the 10th edition of Green Years marks the return of Ana Vîjdea to this section. After having won the Doc’s Kingdom Best Green Years Director Award in 2017, she now presents December, Radio Romania. The film follows the celebrations of several national holidays in a Romanian public radio station. From live shows to backstage parties, the film guides us through a space haunted by a complex history.

Жизнь одинокого мужчины проходит в захламленной комнате. Свободное время он пытается заполнить, рисуя копию фрески «Герника» Пикассо, раздавая книги и заботясь о собаке по кличке Бакунин. Безучастным взглядом он окидывает свои работы в ожидании хоть малейшего события или любого посетителя. «Мы должны начать торговать, Бак». Мужчина рисует вывески о распродаже и выставляет их в своем окне. Однако, все, что ему удается продать — это один противень. В отчаянной попытке достучаться до людей он придумывает план: "Разрушение Искусства"».

Жизнь одинокого мужчины проходит в захламленной комнате. Свободное время он пытается заполнить, рисуя копию фрески «Герника» Пикассо, раздавая книги и заботясь о собаке по кличке Бакунин. Безучастным взглядом он окидывает свои работы в ожидании хоть малейшего события или любого посетителя. «Мы должны начать торговать, Бак». Мужчина рисует вывески о распродаже и выставляет их в своем окне. Однако, все, что ему удается продать — это один противень. В отчаянной попытке достучаться до людей он придумывает план: "Разрушение Искусства"».

Жизнь одинокого мужчины проходит в захламленной комнате. Свободное время он пытается заполнить, рисуя копию фрески «Герника» Пикассо, раздавая книги и заботясь о собаке по кличке Бакунин. Безучастным взглядом он окидывает свои работы в ожидании хоть малейшего события или любого посетителя. «Мы должны начать торговать, Бак». Мужчина рисует вывески о распродаже и выставляет их в своем окне. Однако, все, что ему удается продать — это один противень. В отчаянной попытке достучаться до людей он придумывает план: "Разрушение Искусства"».

Жизнь одинокого мужчины проходит в захламленной комнате. Свободное время он пытается заполнить, рисуя копию фрески «Герника» Пикассо, раздавая книги и заботясь о собаке по кличке Бакунин. Безучастным взглядом он окидывает свои работы в ожидании хоть малейшего события или любого посетителя. «Мы должны начать торговать, Бак». Мужчина рисует вывески о распродаже и выставляет их в своем окне. Однако, все, что ему удается продать — это один противень. В отчаянной попытке достучаться до людей он придумывает план: "Разрушение Искусства"».

Жизнь одинокого мужчины проходит в захламленной комнате. Свободное время он пытается заполнить, рисуя копию фрески «Герника» Пикассо, раздавая книги и заботясь о собаке по кличке Бакунин. Безучастным взглядом он окидывает свои работы в ожидании хоть малейшего события или любого посетителя. «Мы должны начать торговать, Бак». Мужчина рисует вывески о распродаже и выставляет их в своем окне. Однако, все, что ему удается продать — это один противень. В отчаянной попытке достучаться до людей он придумывает план: "Разрушение Искусства"».

A collection of fragmentary stories found in the Trans-Asia Express train. Embarked on a journey from Turkey to Iran, an unobtrusive observer, who doesn’t understand the language of her fellow travellers, videotapes her encounters.

A collection of fragmentary stories found in the Trans-Asia Express train. Embarked on a journey from Turkey to Iran, an unobtrusive observer, who doesn’t understand the language of her fellow travellers, videotapes her encounters.