Screenplay
Провинциальный социальный интернат для подростков готовится к приезду городской администрации. Дети должны выступить перед высокопоставленными людьми, читая вслух специально отобранные стихотворения Пушкина, дабы интернату согласовали бюджет на «культурно просветительский проект по популяризации поэтов-классиков». Подростки вместо зубрежки стихов втайне устроили вечеринку. Следует серия наказаний с целью привести детей в чувства перед грядущим ответственным мероприятием. Давление растет. Но как известно сжатая пружина стремится разжаться…
Director
Провинциальный социальный интернат для подростков готовится к приезду городской администрации. Дети должны выступить перед высокопоставленными людьми, читая вслух специально отобранные стихотворения Пушкина, дабы интернату согласовали бюджет на «культурно просветительский проект по популяризации поэтов-классиков». Подростки вместо зубрежки стихов втайне устроили вечеринку. Следует серия наказаний с целью привести детей в чувства перед грядущим ответственным мероприятием. Давление растет. Но как известно сжатая пружина стремится разжаться…
Producer
Продюсер и режиссер находятся в зале кинотеатра на премьере, снятого ими фильма. Кино настолько авторское, что выносить его почти невозможно. Зал почти пуст, зрители продолжают уходить и уходить. Необходимо признать, это не премьера, это провал. Продюсер фильма решает поговорить по душам с амбициозным режиссером о том, какое кино следует снимать в России.
Director
Продюсер и режиссер находятся в зале кинотеатра на премьере, снятого ими фильма. Кино настолько авторское, что выносить его почти невозможно. Зал почти пуст, зрители продолжают уходить и уходить. Необходимо признать, это не премьера, это провал. Продюсер фильма решает поговорить по душам с амбициозным режиссером о том, какое кино следует снимать в России.
Producer
Это история 47-летнего художника-аскета, который готовится к смерти. Он предал всех, кто его любил, променял cчастливую семейную жизнь на прозябание в нищете внутри заброшенного подвала, возроптал на все человечество с его моралями и устоями и бросил вызов Богу. Он хотел гордо именовать себя художником и рисовать картины, которые до сегодняшнего дня никто так и не видел.
Screenplay
Это история 47-летнего художника-аскета, который готовится к смерти. Он предал всех, кто его любил, променял cчастливую семейную жизнь на прозябание в нищете внутри заброшенного подвала, возроптал на все человечество с его моралями и устоями и бросил вызов Богу. Он хотел гордо именовать себя художником и рисовать картины, которые до сегодняшнего дня никто так и не видел.
Director
Это история 47-летнего художника-аскета, который готовится к смерти. Он предал всех, кто его любил, променял cчастливую семейную жизнь на прозябание в нищете внутри заброшенного подвала, возроптал на все человечество с его моралями и устоями и бросил вызов Богу. Он хотел гордо именовать себя художником и рисовать картины, которые до сегодняшнего дня никто так и не видел.
