Screenplay
У картины нет сюжета в традиционном смысле слова, а есть объединяющая линия, которая, как причудливый орнамент, выкладывает главную тему фильма — отношения художника и власти. В картине появляется Максим Горький, поэты Сергей Городецкий и расстрелянный в 1937 году Николай Клюев, Осип Мандельштам, погибший несколькими годами позже. Тема художника и власти, причудливо совмещается с несочетаемым — похоронами Сталина, полетами в космос, пародией на грузинское хоровое пение и японским театром Но. Фильм объединил не только разные жанры и техники, но разные, подчас неожиданные места, — Химкинский лес, пещеры острова Крит и сибирский город Канск.
Director
У картины нет сюжета в традиционном смысле слова, а есть объединяющая линия, которая, как причудливый орнамент, выкладывает главную тему фильма — отношения художника и власти. В картине появляется Максим Горький, поэты Сергей Городецкий и расстрелянный в 1937 году Николай Клюев, Осип Мандельштам, погибший несколькими годами позже. Тема художника и власти, причудливо совмещается с несочетаемым — похоронами Сталина, полетами в космос, пародией на грузинское хоровое пение и японским театром Но. Фильм объединил не только разные жанры и техники, но разные, подчас неожиданные места, — Химкинский лес, пещеры острова Крит и сибирский город Канск.
Screenplay
«В общем, это идея сделать так, чтобы этнос, политика, расы, народы — чтобы сами они превратились в несуществующие объекты… подобно овальцам, коробкам, комочкам, шкафам! Вроде, действительно, «персонаж», действительно, «представитель народа», но на самом деле — лишь представитель углов у плинтусов! или кофейных подтеков представитель. В общем, политические инвективы, кои следует понимать исключительно как поэтические инвективы. В общем, размазать геополитику по геологии и поэтике! Будто вопрос-эскимос, пляшущий со своими лентами, переворачивается на столбике, становится вопрос-холокост. Собственно говоря, «геопоэтика» — это и есть холокост, понимаемый как певческий ансамбль, как энсамблент, как эскимос. О, пляшущий холокост — можно ли такое подумать?! Все можно подумать!..»
Director
«В общем, это идея сделать так, чтобы этнос, политика, расы, народы — чтобы сами они превратились в несуществующие объекты… подобно овальцам, коробкам, комочкам, шкафам! Вроде, действительно, «персонаж», действительно, «представитель народа», но на самом деле — лишь представитель углов у плинтусов! или кофейных подтеков представитель. В общем, политические инвективы, кои следует понимать исключительно как поэтические инвективы. В общем, размазать геополитику по геологии и поэтике! Будто вопрос-эскимос, пляшущий со своими лентами, переворачивается на столбике, становится вопрос-холокост. Собственно говоря, «геопоэтика» — это и есть холокост, понимаемый как певческий ансамбль, как энсамблент, как эскимос. О, пляшущий холокост — можно ли такое подумать?! Все можно подумать!..»
