Alexandra Karelina

Sirens drone over the city, announcing a state of emergency involving “disturbance of the electromagnetic field”, while individuals clandestinely fiddle with soldered bits of leftover technology. The cyberpunk mode of dystopian science fiction did not end in the 1990s; thanks to the pandemic and other crises, it’s back – with a vengeance. Alexandra Karelina’s film, superbly shot by Egor Protsko, treats this genre in an experimental way, flashing cryptic images and offering bottomless scenarios of social breakdown.

Sirens drone over the city, announcing a state of emergency involving “disturbance of the electromagnetic field”, while individuals clandestinely fiddle with soldered bits of leftover technology. The cyberpunk mode of dystopian science fiction did not end in the 1990s; thanks to the pandemic and other crises, it’s back – with a vengeance. Alexandra Karelina’s film, superbly shot by Egor Protsko, treats this genre in an experimental way, flashing cryptic images and offering bottomless scenarios of social breakdown.

Sirens drone over the city, announcing a state of emergency involving “disturbance of the electromagnetic field”, while individuals clandestinely fiddle with soldered bits of leftover technology. The cyberpunk mode of dystopian science fiction did not end in the 1990s; thanks to the pandemic and other crises, it’s back – with a vengeance. Alexandra Karelina’s film, superbly shot by Egor Protsko, treats this genre in an experimental way, flashing cryptic images and offering bottomless scenarios of social breakdown.

«Бобок» — поздний фельетон Достоевского о пьющем писателе, который, задремав на кладбище, слышит вокруг себя разговор мертвецов. Предмет этой своеобразной экранизации к двухсотлетию классика — не столько конкретный текст, сколько то, что принято называть «достоевщиной». Авторы видео Александра Карелина и Иван Якушев выделяют из ироничного сюжета чистый макабр и находят ему эффектное визуальное выражение.

«Бобок» — поздний фельетон Достоевского о пьющем писателе, который, задремав на кладбище, слышит вокруг себя разговор мертвецов. Предмет этой своеобразной экранизации к двухсотлетию классика — не столько конкретный текст, сколько то, что принято называть «достоевщиной». Авторы видео Александра Карелина и Иван Якушев выделяют из ироничного сюжета чистый макабр и находят ему эффектное визуальное выражение.

Фильм о легенде японского экспериментального рока Кейджи Хайно приоткрывает завесу тайны, окружающую музыканта все 50 лет его карьеры. Размышления Хайно о музыке, культуре и жизни, записанные после выступления в Москве в ноябре 2019 года, перемежаются фрагментами самого выступления.

The film’s main protagonists are household items of the 1950s-1970s shot on film. Their path goes from the written to the erased. From the clear to the forgotten. Obsession with the past — this is their space. The images gradually become and blurred down to pure emotion. Nothing can be saved, and it is impossible to return anywhere. This is a film where the characters take the stage for the last time.

Фильм о мерцающем времени путешествия по незнакомому пространству. Это видеоряд, звуковая дорожка и текст, сообщающиеся друг с другом посредством перекличек, резонансов и случайных совпадений. Вместе они образуют нестабильный объект, кино об архитектуре и музыке, недвижимом и мчащемся.

Пятеро из шести героев фильма прибыли в Казань с разных концов земли, чтобы выйти за пределы своего страха и впервые открыто заявить о своем ВИЧ-статусе, пробежав марафон в специальной форме. Для Деанны, которая прилетела из Австралии вместе с семидесятилетней матерью, говорить о своем диагнозе – ежедневная работа на протяжении всей жизни. Она – пример для американца Шона, который готовился к «каминг-ауту» долго и тщательно. Сеам уверен, что его родители в индонезийской деревушке вряд ли когда-нибудь узнают о его участии в команде «открытые лица» в далекой Казани. Жандос, молодой врач из Казахстана, беспокоится только о том, как это известие отразится на его матери.