Screenplay
Соединяя техники объектного театра с кинематографическими приемами, авторы создают хрупкий визуально-музыкальный мир детских воспоминаний. В этом мире уютно горит свет в окошке и тикают ходики. В этот укромный детский мир беспощадно вторгается большая война взрослых. Камера выхватывает детали и пристально изучает фактуры, через биографию вещей погружая в историю, а музыка и саунд-дизайн становятся главными проводниками. В фильме-спектакле звучат стихи и песни на идише из репертуара чтеца-мелодекламатора Лейбу Левина.
Director
Соединяя техники объектного театра с кинематографическими приемами, авторы создают хрупкий визуально-музыкальный мир детских воспоминаний. В этом мире уютно горит свет в окошке и тикают ходики. В этот укромный детский мир беспощадно вторгается большая война взрослых. Камера выхватывает детали и пристально изучает фактуры, через биографию вещей погружая в историю, а музыка и саунд-дизайн становятся главными проводниками. В фильме-спектакле звучат стихи и песни на идише из репертуара чтеца-мелодекламатора Лейбу Левина.
Авангардная экранизация пьесы Георга Бюхнера про последние дни дантонистов, представителей правого крыла якобинцев во время французской революции. Режиссёр свободно экспериментирует с формой и содержанием, проводит параллели с сегодняшним днем и ставит ребром вопрос: почему революция, словно древнегреческий титан Кронос, всегда пожирает своих детей?
Alexey Romanovich
Молодой ученый Алексей приглашает своих коллег на презентацию своего изобретения.
Настоящая причина презентации кроется в учителе Алексея, которого тот хочет публично превзойти.
Весь день по телевизору показывают прорубь. Прорубь – тема дня, зимняя традиция, объединяющая верующих и спортсменов, звёзд и моржей, президента и безработного. В центре новостных сюжетов – Крещение, рыбалка и криминальная хроника. Президент и щука, художник и критики, олигарх и правоохранительные органы – все встречаются у проруби в поисках решений своих проблем. А безработный москвич, страдающий от вредных привычек, спускается в прорубь за женой, точно какой-то Садко. Сказочные сюжеты переплетаются с документальным контекстом, и уже непонятно, где заканчивается реальность. Вспоминая Ницше: если ты долго всматриваешься в прорубь, то прорубь тоже начнет всматриваться в тебя.
