Director
Новый год — это своеобразный рубеж, момент подведения итогов, принятия решений. Новый год — новое начало, время мечтать, загадывать желания и ждать чудес… Пока вся Москва скупает подарки и наряжает ёлки, Денис отчаянно старается успеть открыть бар к 31 декабря и доказать отцу свою состоятельность. Ирина всё больше погружается в работу, стараясь не замечать ни украшенного офиса, ни приближения праздников, ни собственного одиночества. Настя — студентка-первокурсница, совсем одна в чужой для нее Москве, скучает по маме, работает в кафе и, улыбаясь из последних сил, несёт людям радость и кофе. Света — Снегурочка, и кому, как не ей радоваться Новому году и дарить окружающим праздничное настроение, но и у нее не всё гладко: любимый муж полностью погружен в мир компьютерных игр и не замечает, ни сына, ни Свету, ни реальность.
Alexandr
Новый год — это своеобразный рубеж, момент подведения итогов, принятия решений. Новый год — новое начало, время мечтать, загадывать желания и ждать чудес… Пока вся Москва скупает подарки и наряжает ёлки, Денис отчаянно старается успеть открыть бар к 31 декабря и доказать отцу свою состоятельность. Ирина всё больше погружается в работу, стараясь не замечать ни украшенного офиса, ни приближения праздников, ни собственного одиночества. Настя — студентка-первокурсница, совсем одна в чужой для нее Москве, скучает по маме, работает в кафе и, улыбаясь из последних сил, несёт людям радость и кофе. Света — Снегурочка, и кому, как не ей радоваться Новому году и дарить окружающим праздничное настроение, но и у нее не всё гладко: любимый муж полностью погружен в мир компьютерных игр и не замечает, ни сына, ни Свету, ни реальность.
Director
In the early sunny morning, the postman delivered to the Royal Society – the English Academy of Sciences, a letter from an extremely angry American scientist: "Some Kelvin began to claim a galvanometer, which, as the whole world knows, was invented by the respected Sir William Thomson!" The American was outraged by the impostor's audacity, the indifference of the Royal Society and wondered why Professor Thomson himself was silent. William Thomson and Lord Kelvin are two names inextricably linked in the history of science.
