Editor
90-летняя фрау Штерн проводит время в современном Берлине на манер берлинской же молодежи — употребляет марихуану, стрижется у личного молодого барбера (и, кажется, пытается с ним даже флиртовать), зависает на районе — правда, с внучкой. Штерн выжила в Холокосте и вообще слишком надолго задержалась на этом свете, поэтому постоянно и уверенно заявляет о своем стойком желании умереть. При этом, пожилая еврейка борется с внутренним недоверием к современным немцам, которые ее окружают, — помнит, как они себя повели еще полвека тому назад.
