Director
Kyoko is 70 years old. She is a japanese calligrapher and stylist who left her native japan to live in paris. sanae is 28 and has been practicing contemporary dance since childhood. her maternal grandmother was japanese but to integrate, she chose not to pass on her cultural heritage. at the crossing of ages, sanae is in search of her japanese roots while kyoko finds a new youth. the film is a haiku, with no beginning and no end, a moment suspended in time, eternal.
Writer
Поэт решает произвести на свет новую жизнь в полном одиночестве, дома, в окружении своих персонажей, беременных каждый своими мечтами. Как выпустить жизнь на волю из материнской утробы? Как создать семью, когда пришлось покинуть родину? Как не дать умереть мечте, когда рядом птицы прячутся от бомб? «Хроники жизни» - это жизненная артерия, это пуповина. Связующая всех нас вне зависимости от цвета кожи, родного языка или места рождения. «Хроники жизни» принимает роды у жизни, надежды и любви. Повествование рождается в каждый момент действительности. Правда, вырванная из контекста, становится вымыслом. Способом представить жизнь на сцене.
Director
Поэт решает произвести на свет новую жизнь в полном одиночестве, дома, в окружении своих персонажей, беременных каждый своими мечтами. Как выпустить жизнь на волю из материнской утробы? Как создать семью, когда пришлось покинуть родину? Как не дать умереть мечте, когда рядом птицы прячутся от бомб? «Хроники жизни» - это жизненная артерия, это пуповина. Связующая всех нас вне зависимости от цвета кожи, родного языка или места рождения. «Хроники жизни» принимает роды у жизни, надежды и любви. Повествование рождается в каждый момент действительности. Правда, вырванная из контекста, становится вымыслом. Способом представить жизнь на сцене.
Director
How an Algerian filmmaker looks at feminity and dancing
Director
It's a story of absence, memories of absence. No matter the color of your passport, there is the land of birth and the land of becoming.
Director
Algerian director Hamid Benamra turns his focus to Mustapha Boutadjine, a charming, mercurial collage artist in Paris whose very work methods embody resistance, and celebrate those who work to liberate others. Boutadjine creates his portraits of Third World artists such as Miriam Makeba, and Algerian figures such as Assia Djebar from pieces of paper torn from high end fashion magazines and other, glossy, glitzy publications. Using this material is as much an act of rejecting bourgeois standards, which are often anti-North African in France, as much as elevating these figures and making them the social and visual standard against which we should judge ourselves, not the runway models of Chanel.