Writer
In the Gardens of Carthage, a district of Tunis initiated by the former Regime where construction stopped at the beginning of the Revolution, two cops, Fatma and Batal, find a burnt body in one of the lots. As construction slowly resumes, they start looking into this mysterious case. When the event repeats itself, the investigation takes a puzzling turn.
Director
In the Gardens of Carthage, a district of Tunis initiated by the former Regime where construction stopped at the beginning of the Revolution, two cops, Fatma and Batal, find a burnt body in one of the lots. As construction slowly resumes, they start looking into this mysterious case. When the event repeats itself, the investigation takes a puzzling turn.
Writer
Нада ведёт двойную жизнь. Днём она тиха и незаметна, а вечерами окунается в ночную жизнь Туниса и заманивает в свои сети мужчин. Сначала она даёт им высказаться, а сама молчит, играя роль человека, которому можно довериться, а затем избивает. Когда на работе появляется новый коллега и Нада находит таинственный нож в доме одной из своих жертв, в ее жизни начинают происходить события, которые Нада уже не в силах контролировать.
Director
Нада ведёт двойную жизнь. Днём она тиха и незаметна, а вечерами окунается в ночную жизнь Туниса и заманивает в свои сети мужчин. Сначала она даёт им высказаться, а сама молчит, играя роль человека, которому можно довериться, а затем избивает. Когда на работе появляется новый коллега и Нада находит таинственный нож в доме одной из своих жертв, в ее жизни начинают происходить события, которые Нада уже не в силах контролировать.
Director
After the insurrection erupted in Libya in the spring of 2012, more than a million people flocked to neighboring Tunisia in search of a safe haven from the escalating violence. When a massive refugee camp was hastily constructed near the Ras Jdir border checkpoint in Tunisia, a trio of filmmakers carried their cameras in and began filming with no agenda. This on-the-fly chronicle of the camp's installation, operation, and dismantling captures a postmodern Babel complete with a multinational population of displaced folk, a regime of humanitarian aid workers, and international media that broadcasts its “image” to the world. Visually stunning and refreshingly undogmatic, Babylon reveals a rarely seen aspect of the Arab Spring.
