Bent Hamer

Фрэнк Фаррелли устраивается на работу посредником в американский городок Кармак — сообщество находится в такой глубокой депрессии, что им нужен посредник, чтобы профессионально сообщать очередные плохие новости.

Фрэнк Фаррелли устраивается на работу посредником в американский городок Кармак — сообщество находится в такой глубокой депрессии, что им нужен посредник, чтобы профессионально сообщать очередные плохие новости.

Фрэнк Фаррелли устраивается на работу посредником в американский городок Кармак — сообщество находится в такой глубокой депрессии, что им нужен посредник, чтобы профессионально сообщать очередные плохие новости.

When Norwegian scientist Marie attends a seminar in Paris on the actual weight of a kilo, it is her own measurement of disappointment, grief and, not least, love, that ends up on the scale. Finally Marie is forced to come to terms with how much a human life truly weighs and which measurements she intends to live by.

When Norwegian scientist Marie attends a seminar in Paris on the actual weight of a kilo, it is her own measurement of disappointment, grief and, not least, love, that ends up on the scale. Finally Marie is forced to come to terms with how much a human life truly weighs and which measurements she intends to live by.

When Norwegian scientist Marie attends a seminar in Paris on the actual weight of a kilo, it is her own measurement of disappointment, grief and, not least, love, that ends up on the scale. Finally Marie is forced to come to terms with how much a human life truly weighs and which measurements she intends to live by.

Adapted from a series of short stories by Norwegian author Levi Henriksen, Bent Hamers Home for Christmas weaves together the lives of people struggling to find their way home on a Christmas Eve, beneath the colors of the Northern Lights. The plot unfolds during a few afternoon hours on Christmas Eve. The individual stories, which at times intertwine, are set in the small town Skogli. The characters in the stories cover a great range in age and life situations, representing both reconciliation with their own lives and strong frustration. Some show the will to understand and do something about their lives, while others have given up. Deeply tragic and melancholy aspects are mixed with humour and rather frivolous solutions.

Adapted from a series of short stories by Norwegian author Levi Henriksen, Bent Hamers Home for Christmas weaves together the lives of people struggling to find their way home on a Christmas Eve, beneath the colors of the Northern Lights. The plot unfolds during a few afternoon hours on Christmas Eve. The individual stories, which at times intertwine, are set in the small town Skogli. The characters in the stories cover a great range in age and life situations, representing both reconciliation with their own lives and strong frustration. Some show the will to understand and do something about their lives, while others have given up. Deeply tragic and melancholy aspects are mixed with humour and rather frivolous solutions.

Adapted from a series of short stories by Norwegian author Levi Henriksen, Bent Hamers Home for Christmas weaves together the lives of people struggling to find their way home on a Christmas Eve, beneath the colors of the Northern Lights. The plot unfolds during a few afternoon hours on Christmas Eve. The individual stories, which at times intertwine, are set in the small town Skogli. The characters in the stories cover a great range in age and life situations, representing both reconciliation with their own lives and strong frustration. Some show the will to understand and do something about their lives, while others have given up. Deeply tragic and melancholy aspects are mixed with humour and rather frivolous solutions.

Одд Хортен водил поезд по расписанию и одному и тому же маршруту каждый день так долго, что остальная его жизнь тоже стала регламентированной и упорядоченной. Но для 67-летнего машиниста пришло время выйти на пенсию. Свой последний рейс Хортен впервые в жизни пропускает по воле случая, и поезд уходит без него. С этого момента в жизни Одда начинают происходить необычные вещи, а ему самому приходится наверстывать упущенное и отвечать на простые, на первый взгляд, но сложные для него вопросы: Будет ли Хортен летать на самолете? Продаст ли он свой любимый катер? Почему он разгуливает по городу в паре красных женских сапожек на высоких каблуках? Переживет ли он поездку на автомобиле, если у водителя завязаны глаза? Очевидно только одно: Хортен стоит первым в очереди на абсурдные приключения и необычные встречи. А может быть, и на новую собаку и старую любовь!

Одд Хортен водил поезд по расписанию и одному и тому же маршруту каждый день так долго, что остальная его жизнь тоже стала регламентированной и упорядоченной. Но для 67-летнего машиниста пришло время выйти на пенсию. Свой последний рейс Хортен впервые в жизни пропускает по воле случая, и поезд уходит без него. С этого момента в жизни Одда начинают происходить необычные вещи, а ему самому приходится наверстывать упущенное и отвечать на простые, на первый взгляд, но сложные для него вопросы: Будет ли Хортен летать на самолете? Продаст ли он свой любимый катер? Почему он разгуливает по городу в паре красных женских сапожек на высоких каблуках? Переживет ли он поездку на автомобиле, если у водителя завязаны глаза? Очевидно только одно: Хортен стоит первым в очереди на абсурдные приключения и необычные встречи. А может быть, и на новую собаку и старую любовь!

Одд Хортен водил поезд по расписанию и одному и тому же маршруту каждый день так долго, что остальная его жизнь тоже стала регламентированной и упорядоченной. Но для 67-летнего машиниста пришло время выйти на пенсию. Свой последний рейс Хортен впервые в жизни пропускает по воле случая, и поезд уходит без него. С этого момента в жизни Одда начинают происходить необычные вещи, а ему самому приходится наверстывать упущенное и отвечать на простые, на первый взгляд, но сложные для него вопросы: Будет ли Хортен летать на самолете? Продаст ли он свой любимый катер? Почему он разгуливает по городу в паре красных женских сапожек на высоких каблуках? Переживет ли он поездку на автомобиле, если у водителя завязаны глаза? Очевидно только одно: Хортен стоит первым в очереди на абсурдные приключения и необычные встречи. А может быть, и на новую собаку и старую любовь!

Генри Чинаски — азартный завсегдатай скачек и страстный любовник Джейн и Лауры, охочих до выпивки также как и он сам. Он живет для того, чтобы разглядывать жизнь в мельчайших деталях и описывать ее в прозе и стихах. Он работает на фабриках и складах, чтобы жить так, как ему нравится, т. е. пить, играть на скачках и общаться с женщинами, такими же неприкаянными, как и он сам, а главное — писать рассказы, которые никто не хочет печатать. Это история человека, живущего на краю, история писателя-маргинала, который готов рисковать чем угодно, чтобы доказать, что его жизнь и его поэзия — это одно и то же.

Генри Чинаски — азартный завсегдатай скачек и страстный любовник Джейн и Лауры, охочих до выпивки также как и он сам. Он живет для того, чтобы разглядывать жизнь в мельчайших деталях и описывать ее в прозе и стихах. Он работает на фабриках и складах, чтобы жить так, как ему нравится, т. е. пить, играть на скачках и общаться с женщинами, такими же неприкаянными, как и он сам, а главное — писать рассказы, которые никто не хочет печатать. Это история человека, живущего на краю, история писателя-маргинала, который готов рисковать чем угодно, чтобы доказать, что его жизнь и его поэзия — это одно и то же.

Генри Чинаски — азартный завсегдатай скачек и страстный любовник Джейн и Лауры, охочих до выпивки также как и он сам. Он живет для того, чтобы разглядывать жизнь в мельчайших деталях и описывать ее в прозе и стихах. Он работает на фабриках и складах, чтобы жить так, как ему нравится, т. е. пить, играть на скачках и общаться с женщинами, такими же неприкаянными, как и он сам, а главное — писать рассказы, которые никто не хочет печатать. Это история человека, живущего на краю, история писателя-маргинала, который готов рисковать чем угодно, чтобы доказать, что его жизнь и его поэзия — это одно и то же.

The universal story of the meeting between a man and a woman.

В послевоенный период эксперты по дому и домашнему хозяйству обнаружили, что одна лишь правильная организация рабочего места на кухне с использованием принципов заводского конвейера может принести огромные финансовые выгоды домашнему хозяйству. Или, как было сформулировано в шведской рекламе новой идеальной кухни: вместо того, чтобы пройти расстояние от Швеции до Конго за год приготовления пищи, домохозяйке теперь потребуется дойти только до Северной Италии, чтобы поставить обед на стол. После того, как шведские ученые из Института исследования дома составили подробную карту перемещений шведской домохозяйки по кухне и досконально изучили ее поведение, они почувствовали, что готовы преодолеть поставленные перед собой географические и основанные на половом признаке ограничения. В начале 1950-х они отправили 18 наблюдателей в сельский регион Норвегии Ландстад, где был избыток холостяков, чтобы исследовать, как ведут себя на кухне неженатые мужчины.

В послевоенный период эксперты по дому и домашнему хозяйству обнаружили, что одна лишь правильная организация рабочего места на кухне с использованием принципов заводского конвейера может принести огромные финансовые выгоды домашнему хозяйству. Или, как было сформулировано в шведской рекламе новой идеальной кухни: вместо того, чтобы пройти расстояние от Швеции до Конго за год приготовления пищи, домохозяйке теперь потребуется дойти только до Северной Италии, чтобы поставить обед на стол. После того, как шведские ученые из Института исследования дома составили подробную карту перемещений шведской домохозяйки по кухне и досконально изучили ее поведение, они почувствовали, что готовы преодолеть поставленные перед собой географические и основанные на половом признаке ограничения. В начале 1950-х они отправили 18 наблюдателей в сельский регион Норвегии Ландстад, где был избыток холостяков, чтобы исследовать, как ведут себя на кухне неженатые мужчины.

В послевоенный период эксперты по дому и домашнему хозяйству обнаружили, что одна лишь правильная организация рабочего места на кухне с использованием принципов заводского конвейера может принести огромные финансовые выгоды домашнему хозяйству. Или, как было сформулировано в шведской рекламе новой идеальной кухни: вместо того, чтобы пройти расстояние от Швеции до Конго за год приготовления пищи, домохозяйке теперь потребуется дойти только до Северной Италии, чтобы поставить обед на стол. После того, как шведские ученые из Института исследования дома составили подробную карту перемещений шведской домохозяйки по кухне и досконально изучили ее поведение, они почувствовали, что готовы преодолеть поставленные перед собой географические и основанные на половом признаке ограничения. В начале 1950-х они отправили 18 наблюдателей в сельский регион Норвегии Ландстад, где был избыток холостяков, чтобы исследовать, как ведут себя на кухне неженатые мужчины.

Tells the story of Almar, a young Norwegian sailor whose gold watch, of great sentimental value, has been broken. While waiting for repairs in a remote Spanish town, he meets a number of unusual characters: Windy, an Australian seafarer with unusual experiences, real or imaginary; Marta, a beautiful Spanish girl; Martha's bizarre grandfather; and two old watchmakers who are painfully methodical. It seems to Almar that real time has also stopped when his watch did.

Tells the story of Almar, a young Norwegian sailor whose gold watch, of great sentimental value, has been broken. While waiting for repairs in a remote Spanish town, he meets a number of unusual characters: Windy, an Australian seafarer with unusual experiences, real or imaginary; Marta, a beautiful Spanish girl; Martha's bizarre grandfather; and two old watchmakers who are painfully methodical. It seems to Almar that real time has also stopped when his watch did.

Two brothers in their seventies, Pa and Moe, have lived together all their lives in a little house in the country, the only interruption being when Pa made a weekend trip to Småland on his moped during the second World War. The past returns when his adult son dating from his Swedish visit, Konrad, comes to live with them after his mother has fallen ill. Soon Moe is about to discover that three is indeed a crowd...

Two brothers in their seventies, Pa and Moe, have lived together all their lives in a little house in the country, the only interruption being when Pa made a weekend trip to Småland on his moped during the second World War. The past returns when his adult son dating from his Swedish visit, Konrad, comes to live with them after his mother has fallen ill. Soon Moe is about to discover that three is indeed a crowd...

Short film by Bent Hamer, no dialogue, only music.

Early dialogue free short by Bent Hamer.

Early dialogue free short by Bent Hamer.